Сколько Ноктис себя помнил – он всегда был одинок. Еще с детства он уяснил, что каждый, кто захочет водить с ним дружбу, обязательно будет что-то ждать взамен. И все из-за того, что ему «повезло» родиться в семье богатеев, где о понятии «бедность» даже не помышляли.

С пеленок его нянчили и выхаживали самые лучшие няни. Поговаривали даже, что одна из них была родом из самого Парижа. Не удивительно, что она так злостно картавила. Ноктис обожал посмеиваться над несносной теткой, однако надо отдать ей должное – кое-чему она все же его научила.

Не то чтобы он противился учебе – просто зачастую это бывало довольно скучно. Индивидуальные занятия приносили свои плоды – была только одна проблема: мальчик рос замкнутым. Чтобы хоть как-то социализировать сына, отец принял решение определить его в обычную школу, вот только он не учел одного: социальный статус мальчика бежал впереди, так и не дав завести по-настоящему стоящих товарищей и он замкнулся в себе только сильнее.

Так было, пока однажды Ноктис не заприметил в своем классе пшеничную копну стремительно взмывающих ввысь волос. Миндалевидные глаза-незабудки смотрели озорно и увы не на него, не пропуская мимо ни одной девчачьей юбчонки. Промпто смешно вздыхал, провожая грустным взглядом одноклассниц и оставалось загадкой почему он не предпринимал ни единой попытки чтобы хоть как-то скрасить свое незавидное положение одиночки.

«Дамский угодник» – тогда весело подумалось Ноктису. Несмотря на это, парень не расстроился тому факту, что Аргентум предпочитал девушек. В конце концов, Ноктис не питал иллюзий на сей счет и даже не надеялся что когда-нибудь у него с Промпто будут отношения. Просто он впервые в своей жизни влюбился.

С тех самых пор Промпто прочно засел в сознании, не выходя из него ни на минуту. Не было и дня, чтобы Нокт не думал о нем.

Мечтать о ком-то вроде Аргентума было приятно. Блондин был на редкость симпатичным и Ноктис охотно понимал всех тех, кто бросал в его сторону такие же влюбленные взгляды. В конце концов, он и сам был среди них.

Поначалу ему казалось, что это пройдет, но время доказывало обратное и улыбающееся лицо Промпто так и оставалось перед глазами. И все же одних мечтаний было не достаточно, однако побороть себя и подойти Ноктис так и не решился. Слишком много препонов. Что если Промпто он будет омерзителен, потому что гей? Что если он не увидит в Ноктисе ничего кроме кошелька и покровителя? Что если даже простой дружбы не выйдет? И самое главное, что если Промпто не би? Нет. Лучше уж желать издалека и иметь хоть маленькую, но надежду, что где-то существует вселенная, где они вместе.

И он мог бы тешиться одними полувздохами-полувзглядами и дальше, если бы в один прекрасный день не случился выпускной и он не потерял всякую связь с Промпто. Школа была единственным местом, где пути Аргентума с его пересекались, а теперь он лишился и такой малости.

Это просто чудо, что юноша устроился в один из ресторанов, которые так любит посещать его семья. Это просто чудо, что Игнис знал графики работ официантов наизусть и подгадать становилось на порядок проще. Связь возобновилась и теперь Нокт мог беспрепятственно наблюдать за блондином и дальше, даже имея при этом возможность изредка перебрасываться парой слов с вожделенным субъектом. Однако теперь упускать возможность он был не намерен. Что если в следующий раз удача отвернется и Промпто ему будет не найти? Ведь произойти может всякое… Пром может уволиться, например. Вот только как ни крути, а сделать первый шаг для Ноктиса было равносильно смерти.

— Нокт, сосредоточься! – властно вещал голос его тренера и по совместительству телохранителя Гладиолуса, — Где ты, черт возьми, витаешь? Соберись! Не время расслабляться!

Ноктис взвыл. Воздух в тренировочном зале насквозь пропах потом и поднятой от резких движений пылью. Стояла невыносимая духота и по спине, прямо за футболкой противно стекала, щекоча, тонкая струйка. Спарринг продолжался битый час, но из них двоих только Нокт чувствовал, что вот-вот откинется. Всему виной взгляд невообразимых сиреневых глаз, что никак не желал выходить из головы,
всячески отвлекая и заставляя целоваться с кулаком или коленной чашечкой противника.

Удар. Мимо. Еще удар. Блокировка. Как бы Ноктис не старался – его соперник старался вдвойне. Казалось, что у Гладио не было слабых сторон и моментов, когда бы тот открылся и был рассредоточен.

— Ты хоть немножечко стараешься? – зло и даже скорее обиженно сдался Амичития.

— Не похоже? – едва сфокусировав на нем взгляд, ответил юноша. Он изо всех сил старался не потерять лицо и поддерживать крутой и грозный вид, что получалось у него, мягко говоря, скудно.

— Твой отец едва не погиб, а ты тут вздумал шутки шутить? – невесть с чего разъярился в ответ мужчина, — Прекращай валять дурака, прекращай лениться и повзрослей уже наконец!

— Я взрослый! – обиженно бросил Ноктис.

— А бьешь как малолетка! – в голосе Гладио чувствовалась издевка, — Моя младшая сестра и та справилась бы лучше!

— Тогда почему бы тебе не тренировать ее?

— Гладио, Нокт, довольно! – только зайдя, вступился Игнис. Ему было не впервой разнимать этих двоих и честно говоря он бы давно взял от подобного отпуск.

— Посмотри на него! – Амичития обернулся на новый источник звука, выразительно выставив руку в сторону и тыкнув на Ноктиса пальцем, — Этому мальчишке совсем наплевать на свою жизнь, а об отце он совсем не думает.

Слова били больно, именно эти слова, именно в такое время… Черт. Только бы не заплакать. Как он может? Хотя, надо признать, Гладиолус всегда был суров и в особенности к Ноктису. Не стоило и ждать от него понимания.

Юноша вперился взглядом в мужчину зло, обиженно, так, как обычно глядят на предателя. Ни слова не говоря, он сорвался с места и выбежал прочь, хлопнув дверью так, что задрожали пластиковые окна.

— Нокт! – запоздало было бросился за ним Игнис.

— Пускай… Пусть катится! – Гладио махнул на дверь рукой.

— Ему также тяжело, как и тебе! – пришел черед и Игнису разозлиться, — Ноктис справляется со всем как может…

— Опять защищаешь его! «Мамочка Игнис» в действии. Кое-что никогда не меняется, – устав стоять на одном месте, Гладио подошел и схватил со скамейки бутылку с водой, — Хочет он этого или нет – ему пора стать взрослым. Тяжело или нет, но он обязан это сделать. Все. Ясли кончались. Сказки про злых колдунов и темных властелинов тоже. Наш враг вполне реален и требует реальных усилий, чтобы победить себя.

— Послушай, я знаю, что ты тоже на взводе – честь твоей семьи поставлена под удар… Я знаю, что ошибки своего отца ты воспринимаешь как свои и именно поэтому ты обязан понять Ноктиса. Может это и не заметно, но он тоже переживает. Я прошу тебя быть с ним помягче, по крайней мере, сейчас. Ему это нужно. Он – единственный наследник и в случае чего компания достанется ему. Нокт в смятении. Он итак считает себя не готовым нести это бремя, так еще и отец на днях едва не погиб, а теперь и ты наезжаешь. Прошу тебя, не дави. Жизнь сама надавит, а ему сейчас нужна поддержка. Твердое плечо, на которое он мог бы опереться пока все не уляжется.

— Мне казалось, у него для этого есть ты. В конце концов, кто из нас двоих его секретарь?

— Тебе тоже стоит быть немного терпимей. Поверь, придет время и он научится. Просто дай ему немного времени.

— Что если у него его нет?

Все это время стоявший за дверью Ноктис дрогнул. О чем они? Что значит времени нет? Кто-то угрожает ему? Он неизлечимо болен? Что? Надо будет расспросить потом Игги подробнее… И поблагодарить за защиту. Снова, а пока… Его ждал человек, который хоть как-то мог его понять. Пусть он сам этого не знал, как не знал и того, что каждый раз Ноктис вел с ним телепатический монолог, молчаливо вываливая в уме все свои проблемы златовласому затылку, что лихо юлил между столов с очередным подносом.

«Час пик» для «Инсомнии» вечер, точнее время, мягко подходящее почти к полуночи, когда все встречи и конференции уже проведены, показ устроен и можно спокойно отужинать. В это время здесь трудно найти незабронированный столик, но его семья настолько богата, что отказ неприемлем и могут быть большие проблемы, если кто-то из Каэлумов вдруг не попадет в зал.

Немного вычурной любезности с обеих сторон
и вот уже неизменный и вожделенный двадцать пятый столик занят никем иным, как им. Ноктис позволил себе мысленно похвалить себя за удачный угол обзора. Отсюда весь ресторанный зал как на ладони и особенно на ладони главный виновник непомерных счетов и скромной прибыли «Инсомнии» со стороны Ноктиса почти каждый вечер.

Юноша усмехнулся. Выудить взглядом златовласую макушку из бесконечно сменяющегося потока людей оказалось довольно просто. Пром уже был тут как тут.

«Как всегда весь в работе…» – позволил Нокт себе довольную мыслю. Настрой изливать свои проблемы после недавней стычки с Гладио куда-то улетучился. Парень уже давно заметил за блондином эту сверхъестественную способность. Лишь только стоит ему появиться, как все проблемы казались такой ерундой, чем-то столь далеким и несуразным в данный момент. Все же бывали случаи, когда Ноктиса било так, что и лучезарный вид официанта не спасал, но в большинстве своем у него получалось абстрагироваться и сменить пленку. Вот и сейчас разум с удовольствием переключился на нечто более привлекательное и приятное. Ненадолго. Надо будет не забыть перед уходом сказать управляющей пару слов, чтобы перестала третировать Промпто. Ему итак на этой работе не сладко. От внимательных темно-серых глаз не укрылись усталые вздохи и измученный взгляд после каждого докучливого клиента, а их здесь хватало. Богатеи – народ привередливый.

Из мыслей Ноктиса вывел звонкий голос где-то под ухом. Он поднял взгляд и темно-серые встретились с сирене-голубыми. Дыхание сперло, а в уши прилила кровь. Он чувствовал, как сердце готово выпрыгнуть из грудной клетки. Нокт так разволновался, что пропустил мимо ушей приветствие и почти прослушал следовавшие сразу после него слова Промпто. Почти.

— Как всегда… – задумчиво ответил он. Хотелось еще присовокупить «…прекрасен», но блондин вряд ли бы правильно его понял, — Пожалуй, от рагу я воздержусь, – смущенно переведя взгляд, Ноктис почесал переносицу. Он и не заметил, как слегка отодвинув Прома в сторону к нему прошмыгнула Луна.

От ее приторного показного удивления Каэлум закатил глаза. Переигрывает. Зачем только, когда он знал ее как облупленную?

— Ага, – тут же отстраняясь и закрываясь в своем не подступном мирке, отвечал он, — Не слышал. Был занят, – неприкрыто врал юноша.

Ноктис даже не смотрел на собеседницу, внезапно обнаружив, что семейное застолье рядом куда интереснее того, что происходило напротив. Он ненавидел моменты, когда кто-то смел отвлекать его от лицезрения объекта его мечтаний. Даже если это была Луна.

При слове «поговорить» он всегда напрягался. Обычно ничего хорошего это не сулило.

— И о чем ты хочешь поговорить? – без тени интереса отозвался Ноктис.

— На твой выбор, – устало бросил официанту он, позволив себе вольность обратиться к нему на «ты». Эти формальности – сущий ад.