Все чувства обострены, а нервы на пределе. Словно натянутые струны, они ждали, когда же можно всколыхнуться и обдать тело настораживающей волной будоражащих мурашек. Взгляд лазурных глаз пробежал по округе снова – вновь ни души, ни единого бессердечного. Подозрительное затишье. Как те, что бывают прямо перед ужасающей волной цунами. Уж кто-то, а Сора не понаслышке знал, что такое цунами. Их маленький островок пару раз попадал в гущу бушующей непогоды, когда небо по каким-то странным причинам гневалось на них, обрушивая толщу ураганного ветра. Он обрывал листья с пальм, гнул ствол, поднимал песок с земли и брызги с огромных волн в воздух. В такое время они с Рику предпочитали отсидеться в доме, но и это мало помогало справиться с насущным страхом. Крыша дрожала, того и гляди норовя быть полностью сорванной, а в груди бушевал вопиющий ужас вкупе со странным предвкушением. Нечто подобное Сора ощущал и сейчас, только совсем не дома, а далеко за его пределами и небо над головой было кристально чистым.

Это чувство, странное чувство тревоги посещало юношу теперь довольно часто. Интуиция буквально орала, когда Сора чувствовал приближение очередного сильного противника. Стоило бы ускориться, но ноги будто приросли к земле, отказываясь слушаться своего хозяина. И неспроста. Прямо перед собой Сора увидел фигуру в длинном черном плаще.

Организация XIII! Почему они не оставят его в покое? Почему так охочи до его тела? Что в нем такого? Он ведь… просто обычный парень. Ну и что, что его выбрал киблейд? Он есть и у Рику, и у Микки, и наверняка много у кого еще… Так почему им нужен именно он?

— Ты! – недовольно рявкнул мальчик, — Сколько раз мне еще нужно сказать, что я не предатель и меня зовут Сора? – почти устало вырвалось из глотки и в руках в ту же секунду материализовался незаменимый ключ-клинок.

Ладони покрепче сжали оружие, готовясь защищаться и ставить блок. Брови свелись к переносице – Сора принял боевую стойку и нахмурился, ожидая подвоха, готовый к чему угодно, ведь противники ему всегда доставались сплошь и рядом оригинальные, сходясь только в одном, и юноша как и всегда не был готов им это так просто отдать.

Ну, конечно же, все и всегда упиралось в сражения. Юноша часто задавался вопросом – неужели другого выхода нет? Почему всегда нужно нападать друг на друга и пытаться скрутить в бараний рог? Неужели только он так думал?
И словно сигнал, что он не один это понимал, явились слова оппонента.

Взгляд из настороженного обратился в сочувствующий.

— Почему же нельзя? – тихо, но вкрадчиво вопросил Сора, — Выбор есть всегда, – киблейд чуть опустился, а юноша слегка выпрямился, почувствовав в противнике нечто иное, нечто, что не было злым намерением, как это ощущалось в других.

Оглядев парня получше, Сора прикинул, что они примерно сверстники. Если память ему не изменяла – в Организации таких раз-два и обчелся, а значит, у него, возможно, всего один шанс повлиять на кого-то из них, ведь больше никто не воспримет его доводов всерьез. Этот парень, Демикс, как услужливо подкинули отголоски воспоминаний Роксаса, возможно выслушает его и не станет жить той жизнью, что навязали остальные. В конце концов, смог же тот, другой он, избежать этой участи, а значит, удастся и Демиксу.

Почему-то в Соре всегда была эта непоколебимая вера в других. Пусть даже и в тех, верить в кого на первый взгляд не стоило. Несмотря на это, в груди все равно упрямо и неизменно зиждилась надежда и всепрощение для каждой живой души и возможно, поэтому враг так жаждал заполучить его себе – чтобы окончательно уничтожить все то светлое, что еще осталось на осколках некогда единого мира.

— Ты вовсе не обязан этого делать, если не хочешь, – между тем продолжал Сора, — Наши желания одинаковы. Я тоже не хочу с тобой сражаться. Мы вовсе не обязаны делать то, что велят другие… Давай будем делать то, что хотим мы, – сказав это, юноша улыбнулся, — Ну, что скажешь?

Лазурные глаза встретились с бирюзовыми. Вот так, глаза в глаза, душа в душу они стояли и не знали, чего ожидать друг от друга. Но Сора видел. Он буквально ощущал, как все внутри человека напротив кричало о помощи. Также, как и у остальных ноубоди, но во сто крат сильнее и именно поэтому его преследовала череда неудач со светлыми… Подсознательное нежелание причинять вреда всячески отвращало от навязанного пути, пытаясь вернуть к тому, что было исконно правильным. И эта маленькая искорка истинного желания удивительным образом смогла пробить неприступную брешь и вырваться на свободу, достучавшись до сердца Соры.

Он улыбался. Улыбался так искренне и от всего своего лучистого сердца, что щемило в груди. Окруженный со всех сторон, в тесном кольце чужих марионеток. Без тени страха. Намека на провал. Со жгучей верой на лице, верой в непогрешимость собственного выбора, собственной надежды на этого юношу, что был так похож на него самого.
Он почувствовал в Демиксе родственную жилку почти сразу же, но почему-то не придал ей должного значения. Ярость затуманила разум. Он не Роксас. И он не предатель. Почему этот русоволосый никак не мог понять столь бесхитростную истину? Роксас достоин и наверняка был такой же отдельной личностью, какой бывают братья-близнецы. Это так же просто, как рисовать узоры на песке, но сейчас уже было не важно. Все не важно, кроме этого несчастного парня, который невесть каким образом угодил в лапы тьмы.
Сора видел, как от его вдохновленных слов дрогнули мускулы на лице собеседника. Как затрепетали ресницы и задрожали губы. Как взгляд забегал, ища поддержки хоть в чем-то, но так и не находя. От его чуткого взора не укрылась ни одна эмоция, пробежавшая по юному лику, и он осознал, что своими словами попал прямо в точку. Нечто подобное все-таки приходило Демиксу в голову.
— Все просто, – кивнул юноша, — Это люди любят все усложнять, – ободряющая улыбка служила подсказкой, что страху в душе собеседника не место. Поймет ли тот это? Прочитает ли между строк?

Они будто бы вели два разговора: один ментальный, невидимый, на языке жестов. С полувзглядов, полувздохов понимаемый и просачивающийся прямиком в душу, в сознание. Отпечатывающийся волнительной пеленой глубоко в сердце, в памяти, точно импринтинг. И второй – явный. Не менее важный. Не менее нужный. Не менее отчаянный. Обнажающий в говорящем все посредством шифра из звуков и слов.
— Есть другой выход, – спокойно, но вместе с тем упрямо настаивал мальчик, — Я знаю, что есть и ты тоже это знаешь, – он видел это по глазам, прочел в глубине беспокойной томящейся души и лишь укоренился в мысли – ответ там, спрятан глубоко за семью замками и здесь не нужен киблейд, чтобы вскрыть их и обнаружить нужное решение. Только захотеть. Осмелиться. Заглянуть в себя и понять – вот он! Возьми и действуй!
— Ты можешь, – мягко уверил его Сора, — Я по собственному опыту знаю – невозможного ничего нет. Хочешь чего-то – вперед! Подними бунт. Уничтожь препятствия. Это просто, – щеки от волнительной тирады раскраснелись, а сердце билось как бешеное, будто он не переубеждал собеседника, а, по меньшей мере, признавался тому в любви.
«То ли еще будет», – проскочила удивительная мысля, оседая где-то на подкорках мальчишеского разума.
— Никто не должен заниматься тем, что не нравится. Да, иногда это необходимо, но только если цель это оправдывает. Я чувствую всем сердцем что это не твой случай, – сказав это, Сора сам себе кивнул.
— Ты будешь жить… Уж я об этом позабочусь.
Собственные слова успокаивали и, успевшее едва расцвести хрупким бутоном, волнение в грудной клетке потихоньку начало улетучиваться. Лишь ненадолго. Стоило Демиксу упомянуть, что они не одни, как недавний страх, затаенная тревога вновь возобладали над всем его естеством, только ноги уже были более послушными и Сора почти сразу же, бездумно, ухватил протянутую ладонь, отважно доверяясь некогда врагу и шагая в спасительную мглу, выбирая из двух зол наименьшую.

Он потерялся.

Тьма обняла их с головой. Беспроглядная тьма. Для Ноубоди – холодная и безразличная, для Самбоди – уютная и манящая. Охочая до свежих душ, новоиспеченных приспешников, верных служителей и подопечных, как приемная мать для неродных ей детей. Жадная, упрямая и такая живая. Тянущая свои когтистые лапы к Соре. Мягко обволакивающая его. Топящая в себе. Настырно. Без права на спасение. На крохотную надежду о нем.
Тьма была вокруг. Она буквально обитала везде. В каждом шорохе, звуке, объекте… Она шептала ему сладкую колыбельную. Уверяла: «Нашшш, нашшш, теперь ты нашшш». И так хотелось ей поверить… Так хотелось отдаться и забыть обо всем. Подчиниться, устав от бесконечных сопротивлений. Устав лелеять надежду об отдыхе.
Где-то глубоко внутри него маленький тусклый огонек, точно хрупкая свечка, постепенно стал гаснуть, покоряясь судьбе, сдаваясь и позволяя черным необъятным рукам затянуть себя в промозглые объятия мрака. Без плаща Ноубоди он был бессилен. Он не Роксас. Больше нет, как нет и его накидки, защиты от ненасытного черного зверя.
— Я… – робко начал Сора, краем уха ухватив знакомый голос из пустоты, — Я ничего не вижу, – он взглядом пытался отыскать единственного, кто способен вытащить его из когтистых ручищь мрака, который уже вовсю путал его в свои сети.
— Демикс! – отчаянный вскрик, заветное имя того, кто единственный сейчас мог спасти, без всякой надежды, что тот это сделает.
Тьма, точно большая ватная подушка, звукоизолировала его, отрывая от вожделенного проводника, видно которого уже не было. Вот и все. Это ловушка, а он попался, как идиот, заигравшись в собственную порядочность. Но что это?
Хватка на запястье отрезвила, хорошенько встряхнув нервы и дав взбодриться. Сгоняя непрошеное наваждение. Возвращая все на круги своя, будто это не он сейчас беспомощно утопал в вязкой темной трясине.
Развернув ладонь, Сора покрепче сжал запястье Демикса в ответ. Вкрадчивая улыбка озарила его лицо.
— Я в тебе не ошибся, хоть и рано еще делать преждевременные выводы, – признался он, доверчиво чапая вслед за новым знакомым.

Мрак окончательно рассеялся и сквозь него проявил свои яркие закатные очертания знакомый город.
— Я не предатель, – Сора вздохнул, — И Ли до сих пор мой друг, – мягко поправил он, сдаваясь и позволяя собеседнику думать и дальше, что он и Роксас – это один человек.
Они присели и на какое-то время в воздухе повисла гнетущая тишина. Демикс вновь материализовал свое оружие и из-под его тонких изящных умелых пальцев полилась чарующая грустная мелодия, задевая за живое, выдавая с потрохами все то, что плескалось внутри у парня в данный момент. Ноты и аккорды сменяли друг друга, звучными и причудливыми переливами переплетаясь между собой, грея слух, имитируя капли, которые словно бы научились звенеть. Сора закрыл глаза и просто позволил себе наслаждаться даримой мелодией, не в силах прервать музыканта, а наоборот, дождавшись, когда последний аккорд шустрым зайчиком соскочил со струн, отдаваясь во власть безмолвия.
— Ты страдаешь и тебе трудно,  – юноша в ободряющем жесте мягко положил ладонь на ладонь Дема, слегка подаваясь вперед, дабы обратить на себя внимание, —  Если тебе нужен друг – я готов им стать, – уголки его губ дрогнули в теплой улыбке, — Я помогу тебе. Ли тоже был Ноубоди, но теперь он с нами. Ты можешь также. Лишний союзник и друг нам… мне не помешает, – он и сам не понял, зачем сделал это уточнение.
— Я был бы рад, если бы мы с тобой были друзьями, – Сора улыбнулся сильнее, — Я так устал от общества зануд. Знаешь, как раздражает, что все вокруг принимают тебя за несмышленое дитя? А я между прочим уже достаточно взрослый и сильный! – звучало несколько обиженно и ворчливо, но больше в шутку и скорее для того чтобы разрядить гнетущую обстановку. Чтобы подкрепить свои слова, мальчик согнул ладонь в локте и показал свой щупленький бицепс на плече, тихо смеясь от собственного ребячества, но смех тут же стих.
— Жаль, что мы не встретились раньше… Мы бы уже могли дружить и вместе махать киблейдами, – Сора хрипло засмеялся этой своей мысли, — Думаю, ты наверняка имел бы один такой. Почему-то я в этом нисколечко не сомневаюсь.

Интимность момента очаровывала. Она мягко обволакивала их, разомлевшие под магической атмосферой умиротворения, тела, внедряясь в сердца и будоража души. Она вгоняла в транс и заставляла забывать обо всем, буквально утопать в этом завораживающем мгновении мимолетного единения душ, слияния сердец, переплета дыханий… Сосредотачиваться друг на друге так, словно ничего больше не существовало… Словно оно совершенно не важно.
И куда-то на второй план отходили Рику, Кайри, Дональд и Гуфи, войны с бессердечными и ноубоди, стариком Зеанортом и Организацией XIII. Они где-то там, не здесь, не рядом, не на расстоянии вытянутой руки, не так сейчас значимы, как он – этот одинокий и симпатичный юноша – Демикс.
Сора и не заметил, как приблизил свое лицо на опасно близкое расстояние. Ладонь уже не просто лежала на другой – сжимала. Инстинктивно, неосознанно, как и все, что плескалось на данный момент в необъятной внутренней пучине беспокойных эмоций и взволнованных чувств. Они поднялись из недр его души и захватили с головой настолько неожиданно, что Сора проморгал тот миг, когда их дурманящий флер вот уже на протяжении нескольких минут, стал властвовать в сознании, не давая и помыслить о чем-либо еще. Под их всепоглощающим натиском он терялся и задыхался. Он сдавался на милость госпожи неги, ощущая, как его маленькое сердце вот-вот выпрыгнет из груди, пускаясь в сумасшедший ритм от странной едва уловимой искорки эйфории, пробужденной будто бы от долгого сна.
Надо бы разрушить эти чары, но черт. Не хотелось. Так неумолимо и безвозвратно не хотелось, что становилось невыносимо от одной только мысли прервать творившееся в душе сладкое безобразие. Пожалуйста, пускай это никогда не кончается.. Еще! Еще этих волнительных моментов, этих пьянящих глаз и жгучих чувств внутри, заставляющих кровь бежать по жилам сильнее. Еще сего пленительного счастья, познать которое он и не думал никогда что мог.
Увы, но сказка столь недолговечна и в полудреме сладостного наважденья безвинный жест явился палачом, жестоко загоняя на подкорки всего его естества невиданный недавний трепет. И нет пределу разочарованья. И оставалось только горестно вздохнуть. Досада. Великая досада непрошено, нежданно и негаданно селилась в расстроенном сердце.
— О, нет, не от киблейдеров, – тихо и жалко звучал собственный голос, — Скорее от самих киблейдов, – Сора материализовал свой ключ-клинок, демонстрируя громоздкое и увесистое оружие вблизи, давая разглядеть подробней те редкие детали, что присутствовали, — Не было бы его – не было бы и проблем.
Пусть он на вид несмышленый, хилый и легкомысленный, но и в его голове любили теплиться размышлизмы, которые несколько удивляли и придавали контраста с его ребяческим видом. Такие взрослые мысли в голове еще ребенка, особенно после мимолетной почти близости, почти взаправду, вот так, всамделишно и по-настоящему.
— Не меняй, – с загадочной улыбкой, озорно сорвались слова с губ, — Тебе идет быть музыкантом… Когда ты играешь – ты такой умиротворенный…
Щеки залил легкий румянец, но уши… Уши заалели и вовсе. Сора до ужаса смутился. Ему и раньше доводилось одаривать кого-либо комплиментами, но сейчас это почему-то было до крайности смущающе.
Воцарилась неловкая пауза. Он не знал что сказать и уютно потрескивавшая проезжающая неподалеку тележка явилась своеобразным спасением от гнетущей тишины.
— Что это там, вдалеке? – спросил Сора, оживая и вытягивая по-юношески изящную шею, чтобы посмотреть на таинственный объект, забравший все его внимание. Он не сразу заметил, что Демикса уже какое-то время не было рядом.
— И он еще спрашивает! – мальчик поднялся с насиженного места и показно обидчиво скривил моську, в театральном недовольстве чапая следом, — Я за! Давно не ел сладкого… Все как-то не доводилось, – грустное выражение вновь нашло свой приют у него на лице, но ненадолго, лишь на пару секунд.
— Вот как? – тут же в голосе появилась хитринка, перемешанная с легким намеком на азарт, — Тогда чего же мы ждем? Я съем всю эту тележку – со мною сила! – и с развеселым смехом шатен припустил бегом к вожделенным лакомствам так, словно от этого зависела его жизнь. В свете последних лет и правда зависела. Или он просто привык так бегать всегда и при любом удобном случае. Просто на всякий случай, мало ли что.
— Так, стало быть, и ты любишь сладости? – глаза полыхнули любопытством, перемежающимся с неким восхищением – в кои-то веки с ним рядом тот, кто разделяет сию непреодолимую тягу, — Рику меня осуждает. Боится, что разовьется какая-то там болезнь, но я не верю. Сколько бы сладкого не ел – все в порядке. Я даже не толстею. Немного жалко, потому что немного жира можно было бы выдавать за бицепсы, – Сора обворожительно улыбнулся своей белозубой улыбкой и последний раз кинул взгляд на блондина, прежде чем потеряться в ворохе всевозможных пряностей.
Хотелось всего и сразу просто потому что он в жизни не пробовал ничего вкуснее сладко-соленого мороженого. На острове пища была простой, так что и в приготовлении десертов люди не особенно изощрялись, но здесь, во всевозможных самобытных мирах ему открылась возможность попробовать если не все, то многое из заморских вкусностей, которые так и жаждали быть съеденными.
Взгляд сходу зацепился за родные фруктовые мотивы. Здесь были ананасы в сахаре, привлекательными колесами величественно помещенные в центр. Лимонный шербет, гордо возвышавшийся в блестящих креманках. Клубничное желе, собирающее во рту влагу при одном только взгляде на него. Сора не имел понятий какого оно вкуса, но алый цвет неизменного сообщал о чем-то ярком и незабываемом. Вокруг буйства цитрусовых были расставлены сласти под цвет его непослушных волос. Шоколадные конфеты, в форме причудливого гриба-трюфеля. Шоколадный пудинг, спиралью закрученный в стаканчиках. Сдобные маффины в бумажных формочках, увенчанные ягодной помадкой. А еще по бокам лежали пастила, заплетенная косичкой, лакричные палочки и сладкие трости, мармелад и всевозможные пряники да печенья с различными привлекающими внимание росписями на них.
— Все, – невнятно выдохнул юноша, — Я хочу все, – воочию, жадно наблюдая раскрывшееся великолепие перед ним, решил Сора. Он так увлекся созерцанием воплотившейся детской мечты, что опомнился уже, когда его спутник выложил добрую часть своих сбережений.
— Подожди… Ты в самом деле решил оплатить все мои покупки? –  брови в искреннем удивлении поползли вверх. Кто бы мог подумать, что малознакомый парень так сразу доверчиво расплатится за него при первой же представившейся возможности, — Выглядит так будто я и сам нищий или какая-нибудь выдающаяся красавица, – при последнем слове из горла вырвался веселый смешок.
Со вздохом юноша сгреб всю свою внушительную охапку вкусняшек и потащил, едва различая из-за сладкой верхушки дорогу.
Они облюбовали местное кафе и Сора был искренне благодарен Демиксу, что мог наконец-то сесть и спокойно передохнуть, уединившись и спрятавшись подальше от сражений. Его текущий распорядок дня выматывал. Бессердечные и прочие недоброжелатели буквально не давали ему проходу. Об отпуске не могло быть и речи ведь зло работало без выходных.
— Знаешь, мне кажется, что мы уже в общем-то не очень и враги, – с мягкой улыбкой поправил Демикса мальчик. Он уже вовсю сидел и уплетал за обе щеки маффин, изрядно перемазав рот в сиреневой помадке.
— Черт! Это очень вкусно! – с детским восторгом выдал шатен, — Ты должен обязательно это попробовать! – он кивнул на маффин в своей руке и тут же встрепенулся.
— Крошка? Где? Здесь? Тут? Да где? – он начал гадать, со странным азартом включаясь в одному ему известную игру. То, что произошло дальше – выбило почву из-под ног похлеще их недавнего почти поцелуя.
— Эй, что ты… Да зачем… Черт, Деми, ты что вытворяешь? – теперь уже и Сора хихикал, безуспешно пытаясь отлепить наглую приставучую бумажку, точно пиявку присосавшуюся к его устам.
После недолгих мучений у него это получилось. Шатен тоже решил не оставаться в долгу. Взгляд ясных небесных глаз полыхнул хитринкой.
— Так на чем мы… Ах да! Попробуешь? – мальчик приподнялся и вышел из-за стола, прихватив с собой кое-что из горки разбросанных на столе яств, но что-то пошло явно не так и Сора, не рассчитав шаг, споткнулся носом своего большого кроссовка, падая прямо на Демикса, неуклюже обнимая его в защитном жесте выставив перед собой ладони чтобы смягчить падение, которое так кстати предотвратил оказавшийся на пути к полу блондин.
Губы и нос уперлись где-то в области шеи, невольно клюнув вынужденным поцелуем туда. Стыд заставил щеки вместе с ушами пылать, когда Сора понял, что произошло и как должно быть это выглядело со стороны. Он шарахнулся в сторону лишь спустя пару секунд промедления.
— Так… не было задумано, – сгорая от жгучего стеснения, мальчик вернулся на свое место. О случившемся между ними говорил только виноватый опущенный взгляд из-под густых черных ресниц, помадка на шее у Демикса да сиротливо отставленный подальше от остальных смятый маффин, едва выживший в этой миниатюрной катастрофе.

Эта неловкость перекроила все и теперь не давала покоя. Прошло уже несколько дней с тех пор, как они повстречались друг другу. Не как враги. Впервые как знакомые. Почти друзья и недолюбовники. Ну… В некотором роде.
Подумав об этом, Сора смущенно икнул.
Любовники? Он и Демикс? Почему это слово вообще забрело в его вихрастую макушку? Он никогда не думал о любви. По крайней мере, не всерьез, не в таком ключе. Ему нравилась Кайри. К ней была симпатия и этого было достаточно. С этим фактом он просто жил, не вдаваясь в особые подробности, но теперь… Теперь все иначе. Теперь он подрос и начал взрослеть… Такие мысли еще не раз будут забредать в его суетный ум, выбивая всю почву из-под ног от собственной внезапности. Прямо как сейчас.
Никогда еще ничто не беспокоило его так сильно. Даже испортившиеся однажды отношения с Рику, когда он его потерял, не застревали в разуме настолько надолго… Сора предпочитал просто не думать о плохом, а с завидным упорством двигаться к цели. Потому что так было проще. Потому что в сердце жила надежда, какая-то слепая уверенность, что все в конечном итоге будет хорошо. Но сейчас дело касалось совсем иной темы. Сейчас он не мог сказать – какой исход хорош, а какой плох, потому что в очередной раз столкнулся с вещью, о которой ровным счетом ничего не знал.
Ему еще не доводилось любить. Он знал, что такое дружба очень отчетливо, но любовь… Любовь – это что-то таинственное и по странному притягательное. Любовь – это когда мама тебя обнимает… Когда целует папу… Когда говорит, чтобы он был осторожен… Любовь – это когда ты бережешь жизнь другого как зеницу ока. Когда хочешь, чтобы кто-то другой был счастлив больше, чем ты сам. Но тоже можно сказать и о дружбе. В чем же на самом деле разница? И почему именно после встречи с Демиксом он задумался о чем-то таком? Почему этот странный парень не выходил из его головы вот уже которые сутки? Да, он хотел ему помочь. Да, он хотел спасти от безрадостной участи Ноубоди и вернуть тому сердце. Да, Роксас в нем чувствовал, что в бытие Ноубоди нет ничего обнадеживающего. Но почему он думал именно о любви, а не дружбе?
— Ааай, все это так запутано! – выразил недовольную мыслю Сора, взъерошив себе волосы и перевернувшись со спины на бок – он битый час уже валялся у себя в комнате, которую щедро выделил им для отдыха Йен Сид.
Мысли ползли явно не в то русло. За окном звезды, рассыпанные ярким мерцающим снопом далеких искр по черному небу, вот-вот померкнут перед встающим солнцем и раннее утро постепенно перерастет в день, вступающий в свои права, а ему уже не спалось. Произошедшая неловкость между ним и Демиксом вскружила голову. Она мучила его, не давая на что-нибудь полноценно отвлечься. Не давая спать, не давая есть, не давая как следует сражаться.
Место где-то позади на пояснице все еще хранило теплившееся воспоминание о чувстве чужой кисти на себе. Рука на талии подарила ему какое-то приятное родное трепещущее ощущение внутри. Чувство того, будто так все и должно быть. Чувство невообразимого покоя, умиротворения, полного довольства ситуацией. На короткий миг он почувствовал, что нужен, нужен именно он, а не что-то от него, будь то киблейд или качества героического воина. Не то чтобы он не был нужен своим друзьям… Просто с Демиксом нужда была иного рода. На порядок выше. Сильней. Как хотят напиться после долгой мучительной жажды. Как хотят отдохнуть после долгой работы. Как хотят быть любимым после долгого ощущения одиночества. Как хотят познать радость дружбы, прежде ее никогда не имев. Отчаянная нужда. Нужда, сметающая все на своем пути. Нужда в познании другого человека. Искреннем нежелании зла. Нужда учиться и познавать новое. Нужда выбраться из трясины опостылевшего бытия и найти, наконец, долгожданное спасение. Пусть даже если оно ходит в огромных ботасах и машет большим, отнюдь не гаечным, ключом.
Сора хохотнул. Ему и раньше приходилось спасать других, но сейчас это было так волнительно. Волнительно и предвкушающе, потому что он не знал, что преподнесет ему этот новый друг из Организации, как когда-то не знал, чего ожидать и от Ли.
Они все время носили плащ.
— Интересно, что у них под ним? – задумчиво спросил в пустоту Сора.
Каков Демикс без одежды? Стройный? Подтянутый? А может дрищ? Такой же, как сам Сора?
При последней мысли мальчик глумливо захихикал.
Уши покраснели от крайней степени смущения. Он не должен был думать в подобном ключе, но упрямый разум, как настырный учитель, возвращал его снова и снова к этой кривой дорожке, подкидывая все новые и новые красноречивые мотивы, смущая до чертиков, до крайности, заставляя закрывать стремительно алеющее лицо ладонями, будто это как-то поможет, будто бы его греховные мысли через скулы мог кто-то прочесть.
А фантазия все продолжала… Под покровом уходящей ночи она разошлась не на шутку, будоража и дразня его демонов… Его маленьких демонят, давно не получавших пищу для ума.

Два их юношеских тела сплелись в одно под покровом белоснежных ласковых одеял… Два тела, жаждущих единения друг с другом… Раствориться и отдать все, что есть… Все, что плескалось на данный момент в пучине их душ, норовя вылиться через край.
Демикс нависал над ним сверху. Он буквально дышал ему в губы, щекоча их своим обжигающим дыханием. Его уста уже вовсю исцелованы, потому что Соре не терпелось обласкать эти губы вдоль и поперек так, чтоб запомнилось, как запоминался теперь их каждый невинный жест, любое поползновение в сторону друг друга, оставляя свой неизменный, яркий отпечаток на чувствительной коже, щедром сердце, бьющимся за них двоих.

Мальчик тряхнул головой, нехотя прогоняя уютное наваждение. Лицо и уши были уже вовсю красными, а сам юноша выглядел, как нашкодивший котенок, закусив губу от собственного вольнодумия.
— Демикс и я на белых простынях? Прямо вот так, без носок? – пару раз недоуменно хлопнув пушистыми ресницами, спросил сам себя шатен. Носки – это главное! Носки – это все, что скрывает… Как можно лежать в постели без носок?
Тишину неожиданно пронзило юношеское задорное хихиканье.
***
Аграба. Где-то вдалеке виднелись луковицы куполов дворца-мечети, где теперь жили Алладин и принцесса Жасмин. Воздух здесь сухой и иссушающий. Настолько иссушающий, что после минутного пребывания в этом мире неимоверно хотелось пить, словно кто-то проник в глотку и досуха вытер оттуда всю влагу, что только имелась. Магия помогала ему не испытывать жажду и все равно она нет-нет да и ослабевала, потому что под этим изнуряющим полуденным солнцем временами бессильна даже она, зависящая целиком и полностью от жизненных сил самого своего носителя.
До воды далеко, но им сейчас и не она вовсе нужна. Сора, Дональд и Гуфи в очередной раз патрулировали миры на предмет бессердечных. Эти существа и в самом деле точно назойливые увеличенные мураши с желтыми горящими глазами были везде, только, в отличии от муравьев, приносили вред, а не пользу.
Вдалеке виднелось небольшое оживление. Арабский рынок, где знающий мог поживиться тем, что искал и как раз именно там, беспорядочно снуя туда и обратно, и были эти темные существа, распугивающие народ направо и налево.
Вытащив киблейд, Сора вместе с друзьями ринулся туда. Небольшая потасовка и от соперников не осталось и следа. Только развороченные деревянные ларьки с разбросанной повсюду снедью свидетельствовали о случившемся.
— Сора, сзади! – крикнул испуганно Дональд и мальчик тут же обернулся, готовясь нанести мгновенный удар.
Но замахнувшийся было киблейд застыл на полпути к жертве. Что-то было не так. Этот бессердечный вел себя не так. Стоял как истукан и ничего не делал. Его горящие очи, словно фонари в ночи, неотрывно смотрели на Сору, задумчиво моргая. Он словно бы не хотел сражаться. Совсем как его новый друг – Демикс.
— Чего же ты ждешь? Пронзи его скорее! – все продолжала опасливо раздавать указания утка, но Сора колебался. Он почувствовал что-то. Что-то родное, знакомое. Он и сам однажды стал таким… Сам знал какого это, когда твое сердце в ловушке и не знало что делать, чтобы освободиться.
— Это… Это же…
— Сора!!!
Бах! И кончик огромного ключа оказался внутри существа, который мгновенно расщепился на маленькие мерцающие искорки. На месте бессердечного теперь проглядывалась вымощенная каменная дорожная плитка, демонстрировавшая пустоту так, словно пару мгновений назад на ней и правда ничего не было. А следом опустело и место рядом – Сора развернулся и побежал прочь, сопровождаемый обеспокоенными криками своих друзей.
Его переполняли странные и непонятные эмоции. Такое ощущение, будто внутри начался пожар, в силах потушить который не мог никто. От сухого ветра и волнующих чувств в груди стало трудно дышать. Он бежал долго, без оглядки, сам не понимая почему и отчего. В один прекрасный момент силы оставили его и Сора был вынужден сделать передышку. Он уперся ладонями в колени, пытаясь как следует отдышаться. Мальчик не сразу заметил, что посреди этой песчаной улицы оказался не один.
— Демикс! – пораженно воскликнул запыхавшимся голосом Сора, — Ты так стремительно убежал в прошлый раз, что я не успел с тобой попрощаться… – в голосе чувствовалась легкая досада, но ее не сравнить с тем букетом ощущений, что сейчас бурными бутонами расцвели в душе и даже не думали увядать.
— Я не уверен, но кажется я только что уничтожил твоего бессердечного… Надеюсь, ты не слишком рассердишься.

Его переполняла странная радость. Какое-то потаенное счастье, ликование от воссоединения с новым знакомым. Он еще не мог сказать с чем это связано, но то, что его подспудно тянуло к Демиксу – было совершенно точно. Этот странный парень из Организации интриговал. Он пробуждал в нем восторг и эйфорию, заставляя срываться с места и искать с ним встреч. Сора уже однажды испытывал нечто подобное много лет назад, при знакомстве с Рику и теперь ощущение вновь посетило его. Ощущение намного сильнее того, что когда-то вызвал в нем белокурый соседский мальчик.
Сердце бешено колотилось, отдаваясь гулким эхом в висках и так и норовя выпрыгнуть прочь из грудной клетки. То ли от хорошей пробежки, то ли от… Да мало ли от чего еще! Он тяжело вбирал легкими вожделенный кислород, постепенно восстанавливаясь и выравнивая дыхание до нормы, но ноги все равно чувствовались ватными, не своими, словно кто-то открутил их и заменил. И что-то подсказывало, что это только начало.
— Профукаешь тут, когда оно стоит рядом, – тихо про себя буркнул Сора – он и не заметил, как сказал это вслух. Опомнившись, где он и с кем, что и кому говорил, юноша встрепенулся и тряхнул головой, пытаясь привести мысли в порядок. Не выходило.
— В смысле… Т.е… Ох, я не это имел ввиду, – мальчик сконфуженно почесал свои лохмы, невольно дублируя недавнее бесхитростное движение Демикса, и невинно моргнул лазоревыми глазами, имитируя явное непонимание того, как подобная околесица вообще выпорхнула из его мальчишеских уст.
После следующей фразы брови Соры поползли вверх. Похоже, способность говорить невпопад была не только у него.
— Ты… Ты что же… Уже…? – шатен так и не досказал – слишком смутился произносить свое предположение вслух, — Кто знает, может и так… Во всяком случае я и правда не хотел, чтобы мы больше не встретились. Так случилось, что я не люблю терять друзей… Особенно новообретенных. От этого гадко и обидно на душе, ведь никто не должен оставаться один.
Боль незримыми кольями пронзила сердце в груди. Бурным потоком нахлынули воспоминания о том, как он сначала потерял Рику и Кайри, а затем от него отвернулись Гуфи и Дональд. И все из-за этого странного киблейда, который почему-то решил его выбрать.
— Ты прав – от киблейдеров одни неприятности, – тихо, почти шепотом заключил Сора, задумчиво и грустно наблюдая землю из-под ног.
Голос… Тот юношеский голос из далекого детства, такой же, как теперешний его, взбаламутил создать невидимую, но прочную связь, под чарами которой до сих пор пребывало его великодушное сердце. Почему-то не покидало озарение, что это был голос именно киблейдера и это он каким-то невообразимым образом передал ему способность держать в руке причудливое оружие. Сора не мог сказать, что был благодарен за это. С тех пор, как у него появился этот странный предмет – на головы их троицы посыпались одни неприятности. Хотя не будь в его руках ключ-клинка и он бы никогда не познакомился с Гуфи и Дональдом, не осознал по-настоящему, что для него значит дружба с Рику и Кайри, не обрел бы еще одних друзей – Ли и… И Демикса.
Черт. Что бы он не делал – мысли снова упрямо возвращались к мальчишке с соломой на голове. Как бы он не пытался не думать о младшем ноубоди – мозг использовал все уловки, которые только находил, чтобы аккуратно развернуть и ткнуть носом в думы о Демиксе вновь. Какая-то просто сила заключалась в этом необычном манящем парне, который словно бы наложил на Сору колдовские чары. Нерушимые. Иначе как объяснить, что в его черепушке больше не нашлось способа избежать размышлений о блондине?
— Возможно, только что-то подсказывает мне, что я прав и действительно высвободил твое сердце… – голубые глаза сверкнули надеждой. На миг, на столь короткий и мимолетный, как юркая птичка, он решил, он был уверен, что хоть немного помог Дему… Но этот миг безвозвратно исчез, посеяв в душе семена сомнений, которые уже вовсю пускали свои корни поглубже, огорчая этим своим действием, — Просто дай мне немного помечтать… Помыслить о том, что я наполовину скрасил твою участь и освободил. Теперь я для того и живу… Чтобы помогать таким как ты возвращать сердца обратно, – лицо озарилось благожелательной теплой улыбкой, как всегда бывало в такие моменты, — В конце концов помог же я Ли… Почему ты думаешь, что не смогу отыскать твоего бессердечного и уничтожить? Это для меня раз плюнуть! – Сора показал язык, материализовал киблейд и положил его на плечо, храбрясь как только умел. Если что-то повторять по несколько раз – это что-то станет аксиомой. Сора искренне надеялся, что подобный прием сработает с Демом. Уж очень хотелось убедить его в том, что для него все сложится благополучно. И по возможности быстро.
Разряженная атмосфера быстро стала вновь напряженной. Стоило только его неизменным напарникам дать о себе знать, как в Демиксе обнаружились затаенные нотки ревности. Или это ему так показалось? Да и почему именно ревности?
— Я всегда окружен друзьями, – юноша осторожно кивнул, — Они – моя опора и поддержка, из которых я черпаю силы… Они помогают мне оставаться на плаву, – говоря в своем островном стиле, пояснил Сора, — Ты тоже станешь, если захочешь, – улыбка снова озарила его лицо, не покидая надолго, казалось, никогда, — А ты хочешь насколько я могу су… Эй! Что ты… Мфххх! – договорить он не успел – изящная продолговатая ладонь тут же проворно легла на его уста, захлопывая и оставляя все потонувшие слова внутри так и не выпущенными наружу.
Все случилось настолько быстро, что Сора не успел как следует среагировать. Секунда и рука блондина на его талии. Что она делала там – не хотелось думать. И как она вообще посмела посягнуть на святое – тоже. Все его естество заняла внезапно возникшая робость и слабость от щекотливого чувства где-то в пояснице. Она еще помнила чужие прикосновения с прошлого раза. Воспоминание об этом было настолько свежо, что ему не составило труда мгновенно всплыть в затуманенном разуме и заставить тело окончательно разомлеть, позволяя тащить себя, куда собеседнику вздумалось.
Оказавшись внесенным в какую-то белоснежную подворотню, Сора испуганно замер, точно пойманная в ловушку лань, и притаился, вопреки своему пикантному положению не желая рыпаться и вырываться. Странное доверие вкупе с бесстыдством проснулось в нем. Оно заставляло прижиматься сильней, сокращая всякое расстояние между ними. Бедра провалились по бокам от блондина и инстинктивно сжали выраженную талию Демикса, ничуть не стыдясь того приглашающего жеста, что получился. От осознания в какой неприглядной ситуации они находились – Сора залился жгучим румянцем. Раздразненное близостью и предварительно подкормленное бурными фантазиями тело обнаглело настолько, что начало совершать едва заметные фрикции, отираясь о низ живота ноубоди. Дыхание снова сбилось, а возбуждение и будоражащий адреналин постепенно разгоняли кровь по венам, бросая в жар от накалившейся обстановки. Воздух вокруг и без того жаркий, но от вожделения, казалось, раскалился настолько, что его можно было запросто прокусить зубами. В горле и на устах пересохло. Так и тянуло чем-нибудь смочить и мальчик не нашел ничего лучше, кроме как проделать узенькую щель и через нее высунуть кончик языка, шустро увлажняя губы и немного ладонь Дема, становясь и вовсе пунцовым от осознания того, что натворил, невольно лизнув и отвешивая миниатюрный собачий поцелуй.
Томный шепот на ухо и вовсе выбил всякие остатки самообладания и сил из-под колен юноши. Сора обмяк, почти опадая на столь кстати оказавшееся рядом плечо блондина, заворожено смакуя ту случайную ласку, что прочертила путь от губ до ключиц. На какой-то момент он и в самом деле уверился, что Демикс его задушит, но нет – ладонь плавно и ласково сползла с его уст и осторожно прокатилась по шее, задев чувствительный кадык. От этого движения юноша сглотнул, затаив дыхание и наблюдая из-под приспущенных век за букетом разнообразных эмоций на лице ноубоди. И не нужно было гадать какие мысли в данный момент мелькали в беспокойном и раздразненном происходящим уме – Сора думал о том же. О том, как хотел бы быть в этих уютных объятиях вечно... Как хотел бы оказаться на мягких простынях распластанный под этим чутким внимательным парнем… Как хотел быть тем, на кого бы тот обрушил нескончаемым потоком все то, что жаждал с ним провернуть… И все ласки достались бы ему, лишь ему одному и никому больше.
Увы, но судьба и в этот раз решила жестко над ним подшутить. Его отстранили от себя настолько быстро, что юноша едва не потерял равновесие, чуть не завалившись здесь, прямо посреди бочек и прочего уличного хлама. Ноги еще были слабыми. Нега никак не желала покидать тело восвояси. Сора сонно моргал, приходя в себя и не веря, что только что, пару секунд назад испытал все это.
— …И я бы кончил, – самозабвенно ляпнул мальчик и с звучным шлепком вдарил себе ладонями по губам, в очередной раз смущаясь собственного изречения.
— Ты хочешь пригласить меня на свидание? – в голосе слышался явный восторг и удивление, вперемешку с едва различимым сомнением, что пряталось где-то за первыми двумя, — Т.е. конечно же, нет. Не обращай внимания – я сегодня целый день несу какую-то чушь – привычка такая, – кое-как решил выкрутиться Сора, улыбнувшись извиняющейся улыбкой, — Так, стало быть, идем на королевский прием? Я не против ненадолго сбежать от всей этой кутерьмы с киблейдом, – мальчик хитро захихикал и с предвкушением подпрыгнул на месте.
— Ладно, как скажешь, – юноша пожал плечами и покорно последовал за ноубоди, вновь чувствуя то же, что и несколько секунд назад… Доверие. Безграничное доверие, плещущееся на теплых прибрежных волнах его персонального сердечного островка. Не стоило бы доверять первым встречным пусть эти первые встречные и успели перестать ими, потихоньку заползая в сердце, а то и в… штаны, но он верил и ничего не мог с этим поделать.
Приказа остановиться он тоже послушался довольно легко, а вот остального…
— Что, прости? – Сора поперхнулся воздухом, не веря тому, что услышал, — Что, прям здесь, на глазах у всех, до носок? – для верности поинтересовался он. Неужели Демикс, в самом деле, решил его все-таки оприходовать? Разумеется, нет. Ложная тревога. А счастье было так возможно…
Мальчик вздохнул. Только не понял – облегченно или раздосадовано. Он озадаченно принял шаровары, которые практически не отличались по «воздушности» от его текущих штанов. Вот уж диковинные одежды носили в этом мире… Но придется смириться. Здешняя мода требовала определенный дресс код на приеме и если они хотели на него попасть – впору подчиниться и напялить на себя то, что велено.
Сора закусил губу и замялся. Взгляд сам переключился на активно избавляющегося от своих одежд блондина. Краска в очередной раз прилила и согрела щеки, когда он заметил, как соблазнительно округлился упругий зад под напором прижатого колена к груди. Парень так бесстыдно переодевался, что мальчик даже успел позавидовать смелости ноубоди в подобном отношении. Сам он не чувствовал, что мог вот так при всех раскованно скинуть с себя все, что было, а потому до сих пор медлил, набираясь храбрости.
Легкие едва различимые кубики пресса с бедер заставили взгляд переместиться выше на себя. Мальчик в немом восторге замер, лицезрея открывшееся великолепие молодого тела. Из головы как будто кто-то услужливо выветрил напоминание, что объект наблюдения мог его запросто застукать за столь постыдным занятием.
— Так они и в самом деле черные… А было бы неплохо, если б оказались цветные или, на крайняк, белые… С симпатичными ситарками вокруг. Синими! Синие ситарки на белой ткани. Идеально! – решил Сора и опять заалел, запоздало осознав, что вновь мыслил вслух.
— Буду стоять истуканом, – серьезно ответил шатен, окончательно забываясь, — Т.е. да, конечно, буду… Переодеваться буду!
Чертыхнувшись и для приличия на всякий случай немного пообижавшись на себя, Сора принялся наконец скидывать повседневное одеяние, решая хоть как-то избавить себя, а заодно и блондина от очередных постыдных реплик.

Легкий флер замешательства и сомнений вносил глубоко в его душу суматоху. Он уже не был так уверен, стоит ли ему посещать восточное празднество. Рику бы не одобрил. Вечно серьезный назидательный друг всегда был с ним рядом, но сегодня его поблизости не оказалось. Йен Сид, похоже, словно нарочно пытался их разлучить.  Конечно, старик хотел, чтобы они научились самостоятельности, но мальчик скучал без компании лучших друзей, как, уверен, без него скучал Рику.
Сора не помнил, когда последний раз выбирался вот так, с бухты-барахты, импульсивно на какую-нибудь авантюру. Он также не помнил, когда это происходило с кем-то, кого не было в его окружении. «Уже не враг, но еще и не друг» – так сказал бы Рику… Для Соры же любой, кто мало-мальски показывал ему хорошее отношение или очаровывал силой своей личности уже безоговорочно записывался в друзья. С Сорой вообще было легко подружиться, что и произошло с Демиксом. Или дело просто было в том, что они оба – обалдуи, а два обалдуя не могут быть врагами. Два обалдуя – это сила. Убийственная.
Подумав об этом, мальчик широко и белозубо улыбнулся. Мысль ему явно понравилась, как понравилось и то, что он видел перед собой. И почему его вниманием вообще завладели черные труселя в облипон? Может быть потому, что выгодно подчеркивали те две соблазнительные половинки подтянутой задницы Демикса?
Сора мотнул головой.
«Соберись, тряпка!» – сам себе мысленно скомандовал он, но наглые глаза продолжили вовсю изучать то, что видели. От них не укрылось как проскользнула мимолетная обида в бирюзовом взгляде… Наверняка Дем рассчитывал, что Сору зацепит его спортивное тело, но все на что мальчик был в силах обратить внимание – это предмет одежды, скрывающий самое сокровенное.
— Да, прости, – Сора стоял весь пунцовый и нервно переминался с ноги на ногу. Его поймали с поличным, — Вырвалось, – мальчик закусил губу и отвел стыдливый взгляд, стараясь не встречаться им с глазами собеседника. Так выходит он думал вслух? И как он вообще мог допустить такие размышления?
— Ты… очень красивый… И трусы у тебя красивые… – еле выговорив слова, признал юноша, в очередную ругая себя за чушь, которую нес, — Я просто не умею говорить комплименты… Еще не умею. И мне казалось, что их любят только девочки… Ты – первый друг, которому подобное нравится, – он неуклюже улыбнулся. Взгляд надолго не задержался – тут же уткнулся снова в песчаную плитку, но этого хватило, чтобы как следует оценить подтянутый торс Дема… Скользнуть по выпирающим бугоркам еле заметных кубиков пресса… По маленьким симпатичным соскам, темнеющим на возвышениях груди… По изящной впадинке пупка, вьющейся вглубь точно раковина улитки. Черт! Водоворот увиденного вкупе с озвучиванием оного у себя в мозгу творил с ним какие-то несусветные вещи. Все тело бросило в жар. Нет, это не от безжалостно опаляющего спину здешнего солнца…. Это от томления, возникшей страсти, превращающейся в литое возбуждение.
Пить. Очень хотелось пить. Во рту пересохло. По спине прокатилось бурным потоком волнение, только подливая масла в огонь. Он с трудом представлял, как будет сейчас переодеваться… Его хочунчик выдавал своего хозяина с головой.
— Готов, – сбивчиво кивнул Сора, когда последний предмет восточного облачения занял на нем свое законное место.
Всунувшись в чудаковатые сандалии, Сора почапал следом за блондином. Похоже, ему теперь придется следовать за ним всегда, но видит Йен Сид – он не против. Очень не против и он не мог объяснить почему. Помимо доверия тут было что-то еще. Какое-то странное тлеющее чувство, которое разгоралось под каждым легким дуновением нежного ветерка-действия.
Одеяние почти не скрывало его молодого тела. Если шаровары еще хоть как-то могли упрятать худые мальчишеские ноги, то жилет оголял все кроме плеч. Его худенький торс с милым маленьким пупочком непривычно демонстрировался всему окружающему. Соски едва-едва выпирали наружу и если бы не причиндалы между ног – кто-то запросто мог принять его за еще не до конца сформированную девочку. Несмотря на все это, он искренне удивился, когда поймал заинтересованный взгляд Демикса на себе.
Он не мог ничего прочитать в его глазах. Ни мотивов, ни стремлений, ни причин. Потому и не знал чего ждать. Очарованный причудливым молчанием, на момент воцарившимся между ними, Сора только и делал, что стоял и молча смотрел как Демикс преодолел те жалкие крупицы расстояния меж ними… Как осторожно, будто бы боясь, бережно притянул его к себе, обхватывая за едва выраженную талию… Лаская по позвонкам на спине… Заставляя неконтролируемой волной проходиться по ней мурашкам в который раз уже за сегодня.
— Ты… Что ты делаешь? – сконфуженно спросил Сора.
Ноги будто приросли к полу. Он не мог сделать ни малейшего движения. В душе его теплился маленький страх. Страх спугнуть этот волшебный, интимный и хрупкий момент. Момент, когда Демикс был так до странного близко… Когда обдавал его тело ласками так непривычно...
— Ты о сердце? – догадался он.
Вот что интересовало ноубоди. Маленький странный бьющийся комочек в груди, позволяющий обычным людям чувствовать.
— У тебя тоже скоро будет такое, – обнадежил Сора. Его миниатюрные ладошки упирались в плечи блондина, слегка сжимая. Сладкое наваждение, истома завладели его телом. Он был словно в сладостном сне, от которого не хотелось просыпаться. Поэтому он не сразу очнулся, когда Демикс снова внезапно отстранился. Там, где до этого он чувствовал его теплое ухо и щеку – теперь обдало легким холодком, насколько холод вообще мог быть при такой невыносимой жаре.
— Снять? – глаза Соры налились немым ужасом. Дем в самом деле предлагал ему избавиться от носок? От самого ценного что у него есть? Но делать нечего. Мальчик слегка опустился и стянул с себя последнее родное, оставшееся от его повседневной одежды.
Не успели они дойти до дворца, видневшегося вдалеке белоснежным величественным ореолом, как Демикс остановился. Сора врезался бы в него, если бы не безупречные рефлексы. Оставшись стоять на месте не зная, что ему делать, Сора с изумлением хлопал глазами, наблюдая за тем, как его новый знакомый зачем-то расстилал ковер. Снова так и подмывало спросить, что тот делал, но после того, как красивое дорогое узорчатое полотно с мохнатыми ворсинками раскинулось перед ним, блондин сам дал знать о своих намерениях.
Танцевать? Демикс хотел, чтобы он станцевал? Что, вот прямо так, сразу, на виду у всех этих людей? Он, конечно, умел, но совсем немного… На памяти Соры последний раз он танцевал, кажется, в Атлантике, когда его тело наполовину стало рыбьим. И теперь этот ноубоди хотел, чтобы он снова показал чудеса гибкости своего собственного тела? Сора не был уверен, что сможет, но заиграла музыка и выбора ему не предоставили.
Тело само ожило и задвигалось в такт звучной мелодии струн ситары. Весьма непривычно, но ничего не поделаешь. Здешний люд, похоже, привык к чему-то менее струнному и более, гм, духовому? Однако у Демикса была лишь ситара и именно ей юноша и выкручивался. Чего он хотел этим добиться? Срубить немного мунни? И чтобы Сора ему в этом помог? Что ж, хорошо. Если дело касается помощи друзьям – мальчик не мог отказать.
Руки точно крылья птицы взмыли ввысь и заизвивались витиеватым незримым кружевом на легком ветру. Полы жилета покачивались из стороны в сторону, а диски на поясе шаровар отдавали звучными отзвуками, привлекая все внимание к Соре. Шатен смутился и залился жгучим румянцем, стесняя собственного довольно откровенного танца. Он видел, сколько вожделенных, преимущественно мужских взглядом приковано к его порхающим бедрам и эти взгляды селили в его душе непонятную подспудную тревогу, так и подначивающую вытянуть киблейд в отчаянном жесте самозащиты.
— Сколько ты хочешь за него? – не к Соре, а к Демиксу обратился неожиданно подошедший араб, — Где ты вообще смог достать такого первоклассного раба?
— Я не раб! – обиженно воскликнул он, прекращая танцевать и едва сдерживаясь чтобы и в самом деле не материализовать свое оружие.
— О! Он с норовом… Отлично, я таких люблю, – все не унимался тот и Сора кинул немой вопрошающий взгляд на Дема. В нем читалась скрытая мольба, зов о помощи и неверие… Неужели все это было подстроено? Неужели Демикс планировал подобное с самого начала? Неужели Дем мог предать и продать его этому… этому человеку? Он говорил, что ему нужны мунни… Значит, вот как он решил их получить?